Андрей Панферов. Интервью

Танцевальный клуб La Boca отметит в этом году свое десятилетие, а для его руководителя – Андрея Панферова не за горами целых 30! лет преподавательской деятельности. Его ученики неоднократно становились призерами и финалистами Чемпионатов России, Европы и даже Мира по аргентинскому танго. Были среди тех, кто достиг значительных международных успехов, не только танцоры-профессионалы, но и любители, начавшие танцевать во взрослом возрасте. Многие его ученики уже давно сами являются руководителями школ, а на городских милонгах с легкостью можно отличить последователей «панферовской школы» по элегантности шага и объятия, взаимодействию в паре и музыкальности танца.

Как сам Андрей начинал танцевать, кто был его первым учителем, какие мечты в танцах у него еще остались? Об этом и не только мы поговорили с Андреем.

Давай начнем с самого начала. Расскажи, как ты пришел в танцы?

Все началось в Советском Союзе в Кабардино-Балкарской Республике (КБР) в 1987 году. Тогда мне только исполнилось 11 лет. Надо понимать, что в те времена нельзя было просто прийти и сказать: «Я хочу заниматься танцами». Чтобы ты начал заниматься в каком-то коллективе, тебя должны были в него отобрать, в школах развешивали объявления с приглашениями на просмотры. Национальные особенности КБР определяли популярность национальных танцев, которые танцевали в коллективах «Кабардинка», «Балкария», «Дети гор». Бальные же танцы, были не очень развиты и воспринимались как диковинка-новинка. Еще в 1985 году меня заметил мой будущий первый учитель – заслуженный работник культуры КБР Юсуф Магомедович Эминов – и предлагал начать заниматься танцами. Его коллектив современных бальных танцев «Ритм» (с детским подразделением «Счастливое детство») был достаточно известен в Нальчике и регулярно выступал на днях города и других значимых праздниках. Я же, несмотря на приглашения Юсуфа Магомедовича, идти туда не собирался и от предложений отказывался. Мне было 9 лет и казалось, что танцевать с девчонками – несерьезно, тем более, что я занимался спортивным пятиборьем. Но решила все случайность. В одном из объявлений о просмотре в коллектив Эминова было указано, что среди прочих танцев будет брейк-данс. Ничего общего с тем брейк-дансом, который мы знаем сейчас, это не имело, но направление было очень модным. Мой друг загорелся и позвал меня за компанию. Просмотр проходил в большом Танцевальном Зале в Парке Культуры и Отдыха в Нальчике. Это был не просто кружок или ДК, а отдельно стоящее здание, которое существует и сейчас, где регулярно проходили танцевальные вечера: на сцене играл оркестр, на танцполе танцевали под живую музыку вальсы, Рио-Риту, что-то похожее на аргентинское танго. Сейчас я понимаю, насколько это было круто. В общем культура социальных танцев уже существовала. Итак, мы пришли на просмотр, нас (около 70 детей) поставили по кругу и дали простейшие задания: походить, попрыгать, поднять руки, ноги. По внешним данным и чувству ритма отбирали будущих воспитанников. Мой друг – невысокий пухлый парень — не прошел (видимо, по фактуре), меня же отобрали сразу и пригласили в основную группу. Так я попал в «Счастливое детство».

Надо отдать должное Юсуфу Магомедовичу Эминову, который несмотря на сопротивление, продвигал и развивал бальные танцы в КБР. Для этого нужно было, конечно, обладать огромным энтузиазмом. Он старался адаптировать бальные танцы под национальные особенности восприятия: то, что можно было делать, например, в Москве, в Нальчике было невозможно в чистом виде. Не случайно в наш репертуар включались дополнительные танцы, такие как «Эхо заснеженных гор», «Пингвины». Первым в регионе он начал налаживать связи с известными танцорами-бальниками из Прибалтики, приглашал ведущие пары Советского Союза для проведения семинаров, вывозил нас на за пределы Республики на обучение, причем мы за это не платили. Юсуф Магомедович, например, организовал нам поездку в Тбилиси на мастер-классы Чемпионов СССР Юриса и Бируте Бауманис. Долгое время по приглашению Эминова наш клуб курировал Олег Иванович Синицын, призер Чемпионата СССР, и мой будущий тренер, с которым мы работали потом вместе много лет. Эминов вывозил нас также на чемпионаты. Помню свой первый Чемпионат в Перми, где участвовали уже серьезно подготовленные ребята, по сравнению с которыми мы тогда были совершенно зелеными неумелыми юнцами. Но тем не менее выступали вместе с ними.

Ты говорил, что уже в детстве понял, что хочешь связать свою жизнь с танцами?

Лет в 13 я понял, что мне очень нравятся танцы. Вообще у меня тогда было две мечты: стать адвокатом у мафиози (видимо, под воздействием гангстерских фильмов) и преподавателем танцев. С адвокатом не сложилось).

Как продолжился твой путь после «Счастливого детства»?

В определенный момент я перерос по возрасту свой первый детский коллектив и перешел в другой – «Калисто», где танцевал формейшн*. А потом пришло время поступать в университет, и я переехал в Ставрополь.

Почему, если тебе так нравилось танцевать, ты поступил не в специальный вуз, а на факультет журналистики Ставропольского университета?

Во-первых, я был апологетом бальных танцев, а специальных учебных заведений по ним не было. Во-вторых, для преподавателя очень важно умение общаться, говорить, выражать свои мысли. Всему этому меня отлично научили на журфаке. К тому же в Ставрополе на тот момент уже жил Олег Иванович Синицын, и я параллельно с учебой пришел в его коллектив «Меридиан», мы танцевали формейшн и несколько раз становились призерами Чемпионата России. Почти сразу мне дали работу, и я начал работать с детьми, вести детские, а также взрослые группы. Олег Иванович первым тогда сказал мне, что надо работать не только с детьми, но и со взрослыми. В тот момент бальные танцы были очень привилегированным занятием. Зачастую это было соревнованием родителей, а не детей, поскольку требовало огромных вложений, ведь чтобы получить нужную информацию, надо было много ездить, посещать мастер-классы и т.д. «Придет время, когда взрослые тоже захотят учиться танцевать», — говорил мой наставник, и оказался прав.

Когда ты узнал впервые про танго?

Еще в Ставрополе, когда увидел видеозапись шоу «Танго Пасьон». Конечно, тогда меня зацепили не обнимашки и музыкальность, а эффекты: поддержки, ганчо, задирания ног и вся остальная атрибутика сценического танго. Интерес появился уже тогда, но где применять танго и откуда взять о нем информацию, никакого представления не было. На тот момент танго-школ в России еще не существовало.

Прошло время, и ты переехал в Петербург. С чем это было связано?

Я был фанатом бальных танцев и хотел продолжать расвитие, но в Ставрополе возможностей для себя я больше не видел. Был вариант переехать в Москву или в Петербург. Я выбрал второе, за что очень благодарен судьбе. Хотя Северная Столица меня встретила очень неприветливо: полгода я не мог найти работу, еле сводил концы с концами. Наконец меня познакомили с Борисом Храпковым, основателем одной из первых школ социальных танцев – «Храпкофф», и я стал приходить туда каждый день, мозолить глаза и «высиживать» работу. Сначала появились какие-то первые индивидуальные занятия, потом мне дали пробную группу по Соло-Латине. Когда из 25 пришедших на первое занятие все купили абонементы, под меня стали набирать группы. В «Храпкове» я познакомился со многими интересными ребятами, у которых сейчас тоже свои школы – Федором Недотко, Димой Егоровым, который, кстати, показал мне фильм «Урок танго». Ну а через пару лет я открыл свою первую танцевальную школу.

Как все-таки ты вошёл в танго?

Однажды мой ученик пригласил меня на вечеринку по линди-хопу в клуб «Белые ночи», где на первом этаже проходил один из первых танго-фестивалей. Я смотрел на танцующих людей и не мог понять, что же они танцуют, не понимал, как они двигаются с разных ног и не падают. Впервые я тогда увидел перекрестную систему в танго. В тот же вечер под изрядным количеством текилы, как помню, я решил для себя, что через год буду танцевать танго лучше них. Как раз в течение следующих двух лет многие вещи в танго у меня и произошли. Это был 2004 год. Я встал в пару с Дашей Николаевой, попал на первый урок по танго к Леше Барболину и прошел кастинг в танго-шоу «Мечты о Танго» в театре Музыкальной Комедии.

Это забавная история про твой кастинг. Расскажи, пожалуйста.

Я пришел в репетиционный зал и увидел бандитского вида мужчину с портовыми татуировками – им оказался хореограф-постановщик шоу Даниэль Лападула – и шикарную женщину в длинной шубе, в огромных темных очках, в золоте и бриллиантах. Это была Долорес де Амо, владелица аргентинского театра танго Esquina Carlos Gardel. Меня подвели к ней. Скидывая с плеча шубу, Долорес сказала: «Abrazo»**. Женщина была с роскошными формами. Что же тут не обнять? Я обнял. Как умел. «Porteno»***, — хлопнув меня по плечу, одобрительно сказала Долорес. Так я оказался в труппе. Премьера прошла очень успешно, «Мечты о танго» просуществовали три сезона, всего мы отыграли более 100 спектаклей.

Вскоре после премьеры мы уехали с Дашей в Аргентину и в течение месяца учились там танго, продолжали заниматься с Даниэлем, ходили по милонгам, в общем, погружались в аргентинскую культуру. Ну а летом того же года уже поехали на Чемпионат Мира по танго и заняли там призовое шестое место.

Расскажи немного о своих главных учителях в танго.

Я благодарен абсолютно всем своим учителям, их было много и перечислить всех невозможно. Но есть среди них те, кто оказал на меня наибольшее влияние. В начале пути мне очень помог Даниэль Лападула. Потом стало очень интересно то, что делает Густаво Навейра, я буквально ездил по миру за ним, стараясь не пропустить ни одного его семинара. В плане построения некой системы в танго он дал бесценные знания. Одним из самых интеллигентных и интеллектуальных преподавателей, с кем я работал, был Дамиан Эссель. В какой-то момент это были Хулио Бальмаседа и Корина де ла Роса. На сегодняшний день это, наверное, Факундо Пиньеро и Ванеса Вижальба.

Какие у тебя есть мечты и цели в танго?

Попробовать станцевать свой лучший танец и не один, продолжать создавать наши танго-спектакли, развивать школу и как творческий коллектив, и как бизнес (хотя совмещать эти две задачи действительно сложно), видеть развитие своих учеников.

Ну и напоследок, танцевальное напутствие всем танцующим.

Как говорил Станиславский, «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве». То же можно применить и к танцам: «Любите танцы в себе, а не себя в танцах!». Я против фанатизма во всем. Танец – это прежде всего удовольствие! Об этом нельзя забывать. Те, кто много и серьезно занимаются танцами, часто забывают о том, ради чего они это делают. Поэтому самое сложное и вместе с этим самое лучшее, это умение сочетать профессиональное отношение к танцам с получением удовольствия от них.

У тебя это умение есть?

Есть. Несмотря на то, что для танцора я уже пенсионер. Я могу ругаться на себя, на учеников, но каждый день я иду на работу с радостью.

—